Искусство — один из проводников наследия прошлого. Так, фреска «Ныряльщик из Пестума», открытая в ходе археологических раскопок в 1960-е гг., входит в список самых известных культурных артефактов древних греческих городов. О символике и семантике этого произведения исследователи спорят до сих пор. Это прыжок в море смерти, т.е. символический переход, или просто фиксация повседневности?
В новой серии скульптур «Пловцы» Сергей Судаков подходит к изображению пластики человеческого тела не из представлений «рафинированного» неоклассицизма, а напрямую — от живой натуры. Скульптор следует внутренней динамике человека, которая возникает в момент, когда принято решение совершить прыжок в воду. Лаконичные по форме, его пловцы вместе композиционно тяготеют к инсталляции и, как следствие, располагают к восприятию пространства как части художественного материала. Герои Судакова готовятся к погружению в воду, стоя на капителях колонн витрувианского ордера разной степени руинированности. Эти детали архитектурной конструкции будто бы проступили сквозь толщу веков и, символизируя остовы старого мира, распавшейся римской империи, служат ступенью в новый мир/рим.
Судаков мастерски передает переходное состояние своих героев, которые метафорически ныряют из одной среды (эпохи) в другую. Бассейн служит вневременным вместилищем, заполненным сонмом невидимых ещё образов. Погружаться на его дно или оставаться на поверхности — выбор ныряльщика. Судаков слегка тонирует скульптуры красками приглушенных оттенков. Это вызывает эффект «движения» произведений искусства по линии времени — от момента создания к настоящему. Известно, что совершенные по красоте античные скульптуры (и архитектура) были окрашены, а вовсе не были белоснежными мраморными изваяниями. Судаков же высекает своих героев из дерева разных пород, придавая им черты «обычного» человека, не идеального по пропорциям и строению мышц тела. Пластическими средствами художник выражает их мысли и чувства, порой не самые возвышенные, но всегда точно связанные с тем моментом, который они чувственно переживают
Приглушенный свет выхватывает из сумрака скульптуру, к которой приближаются кошки. Это фигура красноармейца с супругой, по общему впечатлению отсылающая к фотографиям начала XX века. Будто бы находясь на страже точки смены двух исторических эпох, эта пара становится для зрителя проводниками «в глубь веков». Момент исторического разлома свидетельствует и образ бесёнка. Он метафорически символизирует последний образ уходящего «темного» периода. «Пловцы» Судакова служат как бы переходной формой от античной классики к современной скульптуре.
Произведения автора — моментальные слепки, где в скульптурном материале запечатлены герои, остановленные в своем движении. Состояние внутренней тишины и сосредоточенность на движениях тела пловцов как нельзя лучше ассоциируются с ощущением растянутого или остановленного времени. Герои Судакова становятся
способными чувствовать мир «на кончиках пальцев». Зыбкость, неопределенность момента смены среды с воздушной на водную становится образным выражением переходного времени. Прыжок в воду — это прыжок в неизвестность. Бассейн, наполненный водой, можно сравнить с омутом памяти, коллективным бессознательным или непроявленным будущим, густо замешанным на вековой памяти людей и места.
Так куда же готовятся совершить прыжок пловцы Судакова — в вечность или в новое время? Какие жемчужины добудут они на блистательном белом дне чаши бассейна — ветхие заветы старого мира или истины нового мира?
Дарья Чуприкова, искусствовед
В новой серии скульптур «Пловцы» Сергей Судаков подходит к изображению пластики человеческого тела не из представлений «рафинированного» неоклассицизма, а напрямую — от живой натуры. Скульптор следует внутренней динамике человека, которая возникает в момент, когда принято решение совершить прыжок в воду. Лаконичные по форме, его пловцы вместе композиционно тяготеют к инсталляции и, как следствие, располагают к восприятию пространства как части художественного материала. Герои Судакова готовятся к погружению в воду, стоя на капителях колонн витрувианского ордера разной степени руинированности. Эти детали архитектурной конструкции будто бы проступили сквозь толщу веков и, символизируя остовы старого мира, распавшейся римской империи, служат ступенью в новый мир/рим.
Судаков мастерски передает переходное состояние своих героев, которые метафорически ныряют из одной среды (эпохи) в другую. Бассейн служит вневременным вместилищем, заполненным сонмом невидимых ещё образов. Погружаться на его дно или оставаться на поверхности — выбор ныряльщика. Судаков слегка тонирует скульптуры красками приглушенных оттенков. Это вызывает эффект «движения» произведений искусства по линии времени — от момента создания к настоящему. Известно, что совершенные по красоте античные скульптуры (и архитектура) были окрашены, а вовсе не были белоснежными мраморными изваяниями. Судаков же высекает своих героев из дерева разных пород, придавая им черты «обычного» человека, не идеального по пропорциям и строению мышц тела. Пластическими средствами художник выражает их мысли и чувства, порой не самые возвышенные, но всегда точно связанные с тем моментом, который они чувственно переживают
Приглушенный свет выхватывает из сумрака скульптуру, к которой приближаются кошки. Это фигура красноармейца с супругой, по общему впечатлению отсылающая к фотографиям начала XX века. Будто бы находясь на страже точки смены двух исторических эпох, эта пара становится для зрителя проводниками «в глубь веков». Момент исторического разлома свидетельствует и образ бесёнка. Он метафорически символизирует последний образ уходящего «темного» периода. «Пловцы» Судакова служат как бы переходной формой от античной классики к современной скульптуре.
Произведения автора — моментальные слепки, где в скульптурном материале запечатлены герои, остановленные в своем движении. Состояние внутренней тишины и сосредоточенность на движениях тела пловцов как нельзя лучше ассоциируются с ощущением растянутого или остановленного времени. Герои Судакова становятся
способными чувствовать мир «на кончиках пальцев». Зыбкость, неопределенность момента смены среды с воздушной на водную становится образным выражением переходного времени. Прыжок в воду — это прыжок в неизвестность. Бассейн, наполненный водой, можно сравнить с омутом памяти, коллективным бессознательным или непроявленным будущим, густо замешанным на вековой памяти людей и места.
Так куда же готовятся совершить прыжок пловцы Судакова — в вечность или в новое время? Какие жемчужины добудут они на блистательном белом дне чаши бассейна — ветхие заветы старого мира или истины нового мира?
Дарья Чуприкова, искусствовед
